Как выяснилось, жарить вальдшнепов Наташка Архипова умела замечательно. То есть, конечно, лишь Кравцов ее мысленно именовал по-прежнему, а на деле она давно уже стала не Архипова, но Ермакова, – в деревне как-то не принято, выходя замуж, сохранять девичью фамилию.
Впрочем, на ее кулинарных талантах смена анкетных данных никак не отразилась. Вальдшнепы оказались – под аппетитнейшей золотистой корочкой – мягкими, сочными, буквально тающими во рту, никакого сравнения с напичканными комбикормами и гормональными ускорителями роста бройлерными цыплятами.
Жаль только, что бройлеры выигрывали это заочное соревнование по единственному параметру – по размерам. В результате гвоздь меню исчез с тарелок почти с той же скоростью, с какой улетали живые вальдшнепы после неудачных выстрелов Кравцова и Пашки.
– Метче стрелять надо, – улыбнулась Наташка, глядя, как мужчины обгладывают последние косточки.
– Это все Кравцов, эколог несчастный, – наябедничал Пашка, разливая остатки «Рыцарского замка» – рейнского вина, идеально, по его мнению, сочетающегося с российской дичью. – Специально ведь мазал – красивые, дескать, слишком…
– И правильно, – снова улыбнулась Наташка. – Сережке и Андрюшке, когда вырастут, ты по воронам в парке стрелять предложишь?
Упомянутые Ермаковы-младшие были представлены гостю и получили от него в подарок книжки с дарственной надписью автора – хотя мать заметила, что кравцовские триллеры читать им рановато. Сейчас отпрыски уже спали, вечер стоял поздний. Застолье старые приятели продолжали втроем.
– Так что пусть птицы пока полетают, ребят подождут, – продолжала Наташка. – У нас и без того есть что на стол поставить. – Стол, действительно, ломился от изобилия закусок.
Кравцов же, за всеми тостами и беспорядочными воспоминаниями минувших дней, внезапно понял – спустя пятнадцать лет – странную вещь: оказывается, он тогда был влюблен в Наташку Архипову. Вот так. Наверное, нельзя было быть с ней знакомым и не влюбиться хоть капельку. Как теперь понял Кравцов-взрослый, юный Ленька в те годы не просто ничем не выдал своих чувств, но и сам себе не отдавал в них отчета. Надо думать, срабатывал некий внутренний тормоз: это девушка Динамита . Ныне, вероятно, такое препятствие его бы не остановило, но тогда… А вот Пашка-Козырь…
Кравцов резко оборвал мысль. Смутное чувство – что от трагедии, разыгравшейся между Сашком, Динамитом и Наташей, выиграл лишь Козырь – оснований подозревать в чем-то старого друга не давало.
Наташка осталась той же красавицей. Пожалуй, на вкус Кравцова, стала еще привлекательнее. Исчезли девичья порывистость и совсем легкая, пришедшая из детства угловатость, Наташка чуть-чуть располнела и сейчас являла собой тот тип русской красоты, от которой теряли голову поэты и художники российского золотого века…
И писатели, товарищ Кравцов, и писатели, добавил он мысленно.
Это казалось чудом. Ему часто приходилось наблюдать внезапную метаморфозу, столь характерную для сельских женщин: как вчерашняя бойкая девчонка, первой из сверстниц выскочив замуж и родив ребенка, буквально на глазах превращается в бесформенно-целлюлитную матрону, – что особенно заметно на фоне ее подружек, чуть повременивших с замужеством.
И – все вернулось. Только вместо девушки Динамита перед ним была жена Пашки-Козыря…
Хорошо, что Паша не владеет телепатией, подумал Кравцов. А вот Натали… Говорят, что такие вещи женщины понимают без слова и жестов, по флуктуациям мужского биополя…
Застолье тем временем приближалось к логическому концу. Козырь поднялся, собрал на поднос излишки закусок, добавил непочатую бутылку (как отметил Кравцов, с самым малоградусным содержимым). Сказал, направляясь к двери:
– Снесу ребятам, пусть и они отпразднуют…
Наташка едва заметно поморщилась. Встретив Кравцова, она после первых приветствий сказала примерно с таким же, как сейчас, выражением лица:
– У нас в семействе прибавление…
«Прибавлением» оказались двое плечистых охранников, демонстративно державших поясные кобуры на виду, под распахнутыми пиджаками. Правда, чересчур гориллообразными они не выглядели. У одного было даже вполне интеллигентное лицо. Напоминал он студента университета, на досуге – чисто как хобби, без ущерба занятиям – увлекающегося вольной борьбой. Надо понимать, при выборе этой парочки внешние данные сыграли для Пашки не последнюю роль. Но Натали не оценила его стараний. Она понятия не имела об истинной судьбе «убежавшего» Чака, о подозрениях и догадках Кравцова и Паши. И злилась на непонятно зачем притащенный в Спасовку конвой… Впрочем, чтобы заметить следы этой злости, надо было очень внимательно всматриваться. Ум Наташи не уступал красоте – ни тогда, ни теперь.
Пашка вышел. Они остались вдвоем. Кравцов не знал, что сказать.
Наверное, в рассказах о шестом женском чувстве есть доля истины. Возможно, что-то такое Наташка ощутила… И не стала продолжать звучавший легко и непринужденно (втроем!) разговор об их юных годах. Но и повиснуть неловкому молчанию не дала. Задала беспроигрышный вопрос – о творческих планах Кравцова.
Чем вывела его из слегка обалдевшего состояния, возникшего от осознания того, что юношеская влюбленность пятнадцать лет провела в тщательно замаскированной засаде, чтобы нанести удар в самый негаданный момент.
Творческие планы у Кравцова, честно говоря, пока не оформились. Не успел составить – слишком недавно вернулась сама возможность писать. Зато имелся другой план.
Почему бы, собственно, не начать с нее? – подумал он. Как источник информации, Наташка не хуже любого иного, коренная спасовка. Заодно не будет лезть всякая дурь в голову…
– Задумал большой роман, – сказал Кравцов непринужденно (так, по крайней мере, ему самому казалось). – Нечто в духе Стивена Кинга, но с поправкой на российскую действительность. Почему в каком-нибудь крохотном городишке штата Мэн может существовать изнаночная жизнь – мистическая, загадочная, страшная, а в нашем селе – нет? В общем, сейчас собираю материалы обо всяких страшилках и пугалках из сельской жизни. Обо всем таинственном и необъяснимом… Ты никаких подобных историй не помнишь? Местных, оригинальных, спасовских?
– Страшилки… – медленно повторила она. – Знаешь, когда Светка Лузина – помнишь, подругами мы были? – сидит на седьмом месяце, ждет четвертого, а старшие трое растут в обносках и впроголодь, и в день получки ее муж приходит без копейки денег, но с канистрой бодяжного спирта, и Светка с горя к той канистре плотно прикладывается… – вот это действительно страшно. На этом фоне какой-нибудь оживший покойник – чушь и ерунда.
На «чушь и ерунду» Кравцов слегка обиделся.
– Я пишу про оживших покойников, – сказал он, – именно для того, чтобы немного отвлечь от действительно мерзкого. Потому что все понимают: игра, не всерьез, понарошку…
Она обиду уловила – мгновенно.
– Извини, я не про твои романы… Они действительно увлекают, интересно написаны, Паша мне давал. Но ничего таинственного и необъяснимого мне как-то не вспоминается. Разве что Чертова Плешка…
Из глубин памяти Кравцова тут же всплыло это, слышанное в детстве, название. Но подробностей он не помнил. Знал только, что «плешкой» здесь зовут не лишенную волос часть черепа, но место, где по каким-то причинам ничего из земли не растет или растет очень плохо. Встречаются такие места порой в еловых или смешанных лесах – на земле лишь слой опавших листьев или хвои, ни травинки, ни былинки, даже грибов не бывает. И на полях случается: на каком-то участке точно так же сеют, как и на остальной площади, – а не вырастает ничего. Одно слово – плешка.
Наташка рассказала, что в детстве часто бывала у родственников в Антропшино – одна ветвь семейства Архиповых жила там. Порой приходилось возвращаться затемно. Не одной, чаще всего с подругами. Ну и пугали друг друга по пути страшилками о Чертовой Плешке. Дескать, если пересекать ночью долину Славянки – из Спасовки в Антропшино или обратно – можно совершенно непредсказуемо попасть на такое место, где ничего не растет и где ориентация абсолютно теряется. Местность горизонтально-ровная, не понять, вверх или вниз идешь по склону. Всегда при этом на землю опускается ночной туман – ни звезд, ни светящихся вдали окон домов не видно. Никаких ориентиров. И люди там пропадают. Рассказывают – в легендах – об этом путники, заспорившие с пропавшими о правильном пути – и разошедшиеся с ними. Спасшиеся, проплутав всю ночь, обычно обнаруживали себя на рассвете в двух шагах от спасовских или антропшинских огородов. Спутники их исчезали навсегда – никто и никогда их больше не видел, даже мертвыми. В общем, история вполне подходящая для ночной дороги, – заставляет шагать быстрее и внимательнее присматриваться к смутно видимым ориентирам.
Вернувшийся с пустым подносом Козырь услышал окончание рассказа жены и внес в него свою лепту. Оказывается, во многих вариантах легенды фигурирует нечто белое и движущееся. То смутно видимая в тумане белая лошадь, куда-то бредущая. То белый автомобиль, тоже смутно и издалека видимый, бесшумно и медленно куда-то катящий. Причем – характерный штрих – навсегда исчезали как раз те люди, которые устремлялись по направлению, указанному этими белыми проводниками. Ушедшие в другую сторону находили в конце концов дорогу.
Кравцову показалось, что на протяжении рассказа мужа Наташа хочет что-то сказать – но не говорит.
– Ты только не прими это за намек: мол, пора и честь знать. Посидим еще, мы и десятой доли всего друг другу не рассказали…
Когда он вышел с большой связкой ключей, Наташа проводила его удивленным взглядом. Очевидно, в загородном доме Ермаковых так тщательно запираться не было принято. Тем более в присутствии двух охранников.
Потом она сказала – как-то неуверенно, словно уже говоря, все еще сомневалась – стоит ли:
– Знаешь, Паша тебе не все рассказал… Дело в том, что однажды… В общем, мы тоже… Шли из Антропшино, от Архиповых, водила Пашу знакомиться перед свадьбой… Вроде тропа сто раз хоженная – но заплутали. Не знаю уж, на Чертову Плешку угодили или нет – трава росла, но коротенькая, как свежескошенная… Но едва ли там косить бы кто стал – кочка на кочке. Идем, идем, туман вокруг, вроде и прямо держаться стараемся, а все равно кружим. Лошадей, правда, белых не встречали. Машин тоже.
Кравцов заинтересовался. Это уже не десятый пересказ, где основу трудно отличить от фантастических наслоений.
– И как выбрались? Так до рассвета и кружили?
Она ответила еще более неуверенно:
– Нет… Я от девчонок слышала, что если парень с девушкой… ну, с действительно девушкой, то можно… А мы еще… И раньше я… В общем, первый раз мы – там .
– Помогло?
– Не знаю. Плохо помню, как потом шли… Но дома оказались задолго до рассвета, потому что…
Вернулся Козырь, и она на полуслове сменила тему, заговорив громче:
– Ты ведь еще фотографий наших не видел! Никаких, с самой свадьбы! Ермаков, доставай… А вы, господин писатель, пожалуйте сюда, на диван…
Кравцову – впервые за вечер – послышались в ее голосе легкие нотки фальши. А может, ему просто хотелось их услышать.
И масляным кремом мы уже подробно рассматривали ранее, а сегодня готовим другую не менее популярную версию этого десерта - с бисквитом и сметаной. На этот раз изделие будет состоять из двух коржей - светлого и темного, один из которых мы оставим цельным для основы, а второй порежем на кусочки и сформируем небрежно сложенную горку, вызывающую ассоциации с развалинами.
По способу сборки торт «Графские развалины» со сметаной напоминает и . Существуют и другие похожие рецепты на основе порезанного бисквита, и все их объединяет одно - нежный, мягкий, безупречно пропитанный мякиш, а также очень простой, но идеально подходящий к любым коржам сметанный крем.
Ингредиенты:
Для теста:
- яйца - 3 шт.;
- мука - 300 г;
- сахар - 200 г;
- сметана - 300 г (+ 2 столовые ложки для темного коржа);
- какао-порошок - 20 г;
- сода - 1,5 ч. ложки.
Для крема:
- сметана - 600 г;
- сгущенное молоко - 300 г;
- орехи (любые) - 100 г.
Для глазури:
- сливочное масло - 50 г;
- какао-порошок - 1 ст. ложка;
- сметана - 2 ст. ложки;
- сахар - 2 ст. ложки.
Торт «Графские развалины» со сметаной рецепт с фото
Как приготовить бисквитный торт «Графские развалины»
- Яйца соединяем с сахаром, взбиваем до пышной пены и заметного увеличения объема.
- Соду добавляем к сметане. Тщательно размешиваем, полностью растворяя порошок. Затем загружаем к яйцам, слегка взбиваем.
- Постепенно добавляем просеянную муку, взбиваем до получения гладкости и однородности массы - не оставляем мучных комков. По консистенции тесто должно получиться похожим на сметану.
- От общей массы отделяем третью часть теста, распределяем ровным тонким слоем в форме для выпечки диметром 22 см. Отправляем в прогретую до 180 градусов духовку на 10-15 минут. Проверяем готовность сухой спичкой.
- Готовый корж полностью остужаем. При необходимости подравниваем ножом неровную верхушку. Основание торта будет тонким, высотой около 1-1,5 см.
- К остаткам теста всыпаем просеянный какао-порошок. Добавляем 2 ст. ложки сметаны, чтобы разбавить густой состав. Перемешиваем массу, окрашивая в ровный шоколадный цвет и растворяя сухие комки какао. Выкладываем темное тесто в форму диаметром 22 см.
- Выпекаем при 180 градусах 20-25 минут (до сухой спички). Остужаем готовую выпечку.
- Весь темный корж режем на кусочки со стороной 2-3 см.
Сборка торта «Графские развалины» со сметаной
- Готовим простой крем - сгущенное молоко и сметану перемешиваем ложкой. Обходимся без взбивания миксером.
- Светлый тонкий корж промазываем кремом и присыпаем порубленными орехами.
- Кусочки шоколадного коржа поочередно опускаем в миску с кремом и сразу выкладываем на основание торта. Сформированный слой посыпаем орехами.
- Далее, продолжая обмакивать бисквитные кусочки в крем и присыпая слои ореховой крошкой, собираем весь торт в виде горки.
- Когда изделие будет полностью сформировано, готовим глазурь. Соединяем сметану, масло, сахар и какао-порошок. Помещаем на слабый огонь и, все время перемешивая, доводим до однородной текстуры и растворения сахарных крупинок.
- Остудив, переливаем глазурь в пакет и, отрезав кончик, тонкими струями обильно поливаем торт. Сверху осыпаем остатками орехов.
- Убираем торт «Графские развалины» на ночь в холодильник, чтобы мякиш максимально пропитался сметанным кремом. Затем можно приступать к дегустации нежного, полностью пропитанного десерта.
Торт «Графские развалины» со сметаной готов! Приятного чаепития!
Графские развалины - это торт, но он не совсем обычный. Десерт отличается внешним видом и необыкновенно нежным вкусом.
Пропитанные кремом кусочки тают во рту и дарят огромное удовольствие. Пора приготовить! Здесь собраны самые популярные пошаговые рецепты «Графских развалин».
«Графские развалины» - общие принципы приготовления
Готовится торт из безе или из бисквитных коржей, иногда их сочетают. Бисквиты готовят на сметане, но можно использовать и классический бисквит. Если нет времени, то сгодятся даже покупные коржи. Получится ленивый и быстрый торт на скорую руку. Для торта среднего размера нужно два коржа, обычно один из них ванильный, а второй с какао. Один корж служит основой, второй нарезается кусочками, смачивается в креме, укладывается горкой.
Какой крем можно использовать:
Сметанный, это классический вариант;
Сгущенку с маслом;
Заварной крем.
Тяжелые масляные и воздушные сливочные кремы для «Графских развалин» не подходят, так как они не очень хорошо пропитывают пористые кусочки, торт не получится нежным и влажным.
Кроме коржей и крема, часто в торт добавляют безе, фрукты или ягоды. Для украшения используются орешки и шоколадная глазурь. Но развалины не покрываются полностью шоколадом, а просто поливаются сверху. Глазурь стекает капельками, напоминает ручейки на сладких развалинах.
«Графские развалины»: пошаговый рецепт со сметаной и апельсином
Простой пошаговый рецепт «Графских развалин» со сметанным кремом. Для прослойки дополнительно понадобится апельсин или пара мандаринчиков.
Ингредиенты
Два яйца;
180 граммов сахара;
2 ч. л. соды;
2 ложки какао;
200 г сметаны в основное тесто + 1 с. л.;
240 граммов муки.
Для крема:
500 граммов сметаны;
160 граммов пудры;
Ванилин.
Для шоколадной глазури:
4 ложки какао;
4 ложки сметаны;
0,5 пачки сл. масла;
4 ложки песка.
Дополнительно понадобится горсть орехов, 1-2 апельсина (можно мандарины), немного сиропа или сладкого чая для пропитки бисквитных коржей.
Приготовление
1. Соединить яйца и сахарный песок в одной большой миске. Взбить миксером около пяти минут, чтобы все растворилось.
2. Добавить к яйцам сметану, размешать. Если сметана кислая, то можно сразу погасить в ней соду. Если нет, то гасим отдельно лимонным соком или уксусом. Добавляем в тесто.
3. Муку просеять, засыпать. Замешиваем массу ложкой. Делим тесто пополам.
4. Застилаем форму 22-23 см листом пергамента, выкладываем одну часть теста. Лопаткой выравниваем, чтобы толщина коржа получилась одинаковая по всей площади.
5. Отправляем в прогретую до 180 градусов печь. Выпекаем 14-15 минут до готовности.
6. Во вторую часть теста добавляем две ложки порошка какао и одну полную ложку сметаны. Перемешиваем. Также выкладываем в форму.
7. Вынимаем светлый корж из духовки и сразу же ставим бисквит с какао. Его печем около двадцати минут. Остужаем оба коржа.
8. Готовим крем. Выкладываем сметану и добавляем пудру с ванилином. Взбиваем две минутки. Можно использовать и сахарный песок, но в этом случае крем нужно будет взбивать дольше, он может получиться жиже.
9. Очищаем апельсины, нарезаем кружками, вынимаем все косточки.
10. Кладем на дно плоского блюда белый корж, поливаем сиропом или просто сладким чаем. Пропитка должна быть холодная.
11. Сверху корж смазываем приготовленным кремом и раскладываем один слой апельсинов.
12. Шоколадный бисквит порезать кусочками или аккуратно поломать. Каждый смочить в креме и выложить поверх слоя апельсинов, формируя горку. Очень важно, чтобы внутри не было пустот. Поэтому кусочки слегка прижимаем.
13. Торт собран? Обмазываем его сверху остатками сметанного крема и пока ставим в холодильник.
14. Готовим глазурь. Для этого смешиваем сметану, масло. Какао и сахарный песок в кастрюле. Можно сварить глазурь на водяной бане, это будет по правилам. Но можно также сократить время и сделать это на плите. Только не нужно отходить от кастрюли, постоянно помешиваем.
15. Как только глазурь станет однородная, снимаем с огня. Даем постоять, чтобы она остыла. Если нанести горячую массу на торт с кремом, сметана потечет.
16. Поливаем остуженной, но не застывшей глазурью торт сверху.
17. Сразу, пока шоколад не застыл, украшаем «Графские развалины» орешками. Оставляем торт на пару часов в холодильнике, пусть пропитается и застынет.
«Графские развалины»: пошаговый рецепт из безе
Вариант десерта из воздушного безе. В пошаговом рецепте «Графских развалин» используется крем из сгущенки. Но, если очень хочется, его можно заменить чем-нибудь другим. Вкусно будет с насыщенным заварным кремом, тем более останутся желтки.
Ингредиенты
300 граммов сахара;
5 белков;
300 граммов масла;
1 банка сгущенки;
1 ч. л. лимонного сока;
1 пакетик ванили;
50 г шоколада;
2 горсти орехов.
Приготовление
1. Аккуратно отделить белки от желтков. Переложить в чистую миску. Это очень важно, если попадет хоть капля жира, то безе не взобьется.
2. Начинаем взбивать миксером и как только белки превратятся в плотную пенку, начинаем подсыпать сахарный песок. Взбиваем до тех пор, пока он полностью не растворится. От миксера должны отходить плотные узоры.
3. Самое время добавить лимонный сок. Перебиваем все вместе несколько секунд. Если свежего лимонного сока нет, то можно использовать разведенную кислоту или просто кинуть несколько кристалликов, хорошо взбить в общей массе до растворения.
4. Застелить противни пергаментом. Можно использовать силиконовые коврики.
5. Безе переложить в кулек и выдавить небольшие шарики по 2-3 см в диаметре. Либо просто выкладываем комочки ложкой, как больше нравится.
6. Ставим безе в духовку. Сушим при 90 градусах 2 часа. Вынимаем, полностью остужаем.
7. Масло порезать кусочками, положить в миску и оставить на час при комнатной температуре. Оно должно размягчиться, но не растаять.
8. Миксером взбить сливочное масло в пышную пену, примерно десять минут.
9. Открыть банку со сгущенкой, постепенно вести в масло. Если это сделать быстро, то крем может получиться жидким или будут комочки. Вбиваем молоко в масло.
10. Для аромата добавляем ванилин из пакетика или несколько капель жидкой эссенции.
11. Орешки лучше немного поджарить, они будут вкуснее. В классическом варианте для графских развалин используется грецкий орех. Но с арахисом или фундуком тоже получается вполне вкусно.
12. Поджаренные орешки слегка порубим, чтобы кусочки не были слишком крупные.
13. Шоколад натереть в стружку. Его можно и растопить с кусочком масла, но так получается проще.
14. Смазываем каждое безе кремом, выкладываем на тарелке или на плоском блюде первый слой. Слегка присыпаем орешками.
15. Выкладываем второй слой из безе и крема, тоже присыпаем и собираем весь торт.
16. Оставшимся кремом обмазываем десерт со всех сторон. Посыпаем шоколадом, орешками, убираем на пару часов в холодильник.
«Графские развалины»: пошаговый рецепт с безе и бисквитом
Классический пошаговый рецепт «Графских развалин» из нежного бисквита и воздушных безе. Чтобы не занимать надолго духовку и не тратить много времени, можно приготовить безе заранее.
Ингредиенты
150 г сметаны;
1 ст. сахара;
1,3 ст. муки;
0,5 ч. л. соды;
Для безе:
1 ст. сахара;
1 щепотка лимонки.
Для крема:
Банка густой сгущенки;
Ванилин;
250 граммов масла.
Дополнительно орешки, 0,5 шоколадки и 2 ст. л. масла.
Приготовление
1. Для теста взбить свежие куриные яйца в пенку, частями добавить сахарный песок. В общей сложности взбиваем массу около десяти минут на самой большой скорости миксера.
2. Добавляем сметану, размешиваем ложкой. Теперь миксер лучше не использовать, чтобы не осадить пену.
3. Соединить рыхлитель с мукой, засыпать к ним пакетик ванили. Пересыпать все в тесто, размешать.
4. Вылить тесто в форму 22-24 см.
5. Поставить бисквит в духовку. Выпекаем корж при температуре 180 градусов.
6. Готовим безе. Можно его делать заранее, оно прекрасно хранится. Белки отделяем и взбиваем пару минут в сухой миске. По ложке вводим сахарный песок, но не престаем взбивать. Минут через десять вводим щепотку лимонной кислоты. Еще минутку и выключаем. Белки должны стать плотные, густые.
7. Чайной ложкой выкладываем безе на пергамент.
8. Ставим белки в духовку, сушим при температуре 80-90 градусов до готовности.
9. Делаем крем. Для него можно взять и вареную сгущенку. Тоже получится вкусно. Взбиваем масло, добавляем сгущенку, ваниль по вкусу.
10. Разрезаем испеченный корж вдоль, чтобы получилось два бисквита. Один из них кладем на плоскую тарелку срезом вверх, смазываем кремом.
11. Раскидываем слой из безе.
12. Второй корж режем кусочками, смазываем кремом и укладываем поверх слоя безе.
14. Соединяем шоколад и масло, ставим на водяную баню и растапливаем.
15. Глазурь слегка остужаем, чтобы крем не потек. Поливаем графские развалины и сразу, Пока поверхность липкая, раскидываем орешки.
Если нужно получить большой торт, то увеличивать его нужно не только за счет высоты, но и диаметра. Если горка будет высокая и тяжелая, нижний бисквит спрессуется, получится не очень вкусный.
Посыпать развалины можно не только орешками, но и кокосовой стружкой, воздушным рисом, цветными драже, может, посадить на них кремовые цветочки?
Слишком мягкие и сочные фрукты или ягоды могут потечь, лучше положить в торт меньшее количество или сочетать только с густыми кремами.
Готовить бисквит и безе можно даже за несколько дней до сборки торта. Бисквит прекрасно хранится в холодильнике, а безе в бумажном пакете.
Недалеко от Москвы, всего в 32 км по Киевскому шоссе, есть интересное место: Усадьба Петровское-Алабино Роскошное. В прошлом - поместье (последняя четверть XVIII в.) Н. А. Демидова переживает времена полного забвения.
Н. А. Демидов был внуком тульского кузнеца Никиты Демидова, отличившегося изготовлением русских ружей. Пётр I во время шведской войны сделал Демидова поставщиком оружия, в 1701 г. дал ему заводы и земли под Тулой, в 1702 г. - заводы на Урале с правом приписывать к ним крестьян. Так было положено основание колоссальным богатствам фамилии Демидовых.
Усадебный комплекс был построен по проекту знаменитого архитектора Матвея Казакова, в стиле классицизма. Кирпичный двухэтажный дом (1776-1780 гг.), украшенный пилястрами, усилиями природы и человека обращён в руины. В прошлом это помпезное здание имело четыре одинаковых фасада, с двухколонными портиками с балконами у дверей - окон верхнего этажа. Завешался дом невысоким барабаном с куполом, вершину которого венчала статуя Аполлона. На парадной лестнице красовались чугунные сфинксы - продукция Демидовских заводов. Из четырёх флигелей, окружающих дом, по настоящему сохранился лишь один (в нём размещено отделение сбербанка). Въезд в усадьбу обозначен полуразрушенными обелисками.
Следует заметить, что упадок усадьбы начался ещё с 50-х гг. XIX в., когда Петровское-Алабино купили Мещерские, не сумевшие должным образом оценить всё художественное значение своего владения. Cейчас в одном из флигелей живут потомки древнего рода и своими силами пытаются восстановить
усадьбу. Накануне того, как судебные приставы должны были в третий раз попытаться выселить семью князей Мещерских из флигеля в их родовой усадьбе, одно из информационных агентств распространило сообщение, что княжеская семья в знак протеста готовит акт самосожжения.
В самом Петровском заслуживают внимания Церковь Петра Митрополита с престолами Покрова Богородицы и св. Никиты, и отдельно стоящая колокольня так же авторства Казакова (1785-1786 гг.). Квадратный в плане нижний ярус колокольни украшен портиками дорического ордера без фронтонов. Над ним возвышается цилиндрический ярус звона на высоком цоколе. Проёмы звонницы - арочные. Ярус завершён небольшим куполом с ложными люкарнами и увенчан сквозным барабаном с осью креста. В 1930 - х гг. храм был закрыт и переоборудован в гражданское здание, а колокольня сохранилась в первозданном виде. Пристроенная к ней в 1858 году тёплая Покровская церковь так же пострадала в годы лихолетья, но была вновь открыта в 1990 - х гг. Сейчас храм отреставрирован и действует.
К территории усадьбы примыкает сосново-еловый парк. Прекрасное место для прогулок.
Хорошо, что Паша не владеет телепатией, подумал Кравцов. А вот Натали… Говорят, что такие вещи женщины понимают без слова и жестов, по флуктуациям мужского биополя…
Застолье тем временем приближалось к логическому концу. Козырь поднялся, собрал на поднос излишки закусок, добавил непочатую бутылку (как отметил Кравцов, с самым малоградусным содержимым). Сказал, направляясь к двери:
– Снесу ребятам, пусть и они отпразднуют…
Наташка едва заметно поморщилась. Встретив Кравцова, она после первых приветствий сказала примерно с таким же, как сейчас, выражением лица:
– У нас в семействе прибавление…
«Прибавлением» оказались двое плечистых охранников, демонстративно державших поясные кобуры на виду, под распахнутыми пиджаками. Правда, чересчур гориллообразными они не выглядели. У одного было даже вполне интеллигентное лицо. Напоминал он студента университета, на досуге – чисто как хобби, без ущерба занятиям – увлекающегося вольной борьбой. Надо понимать, при выборе этой парочки внешние данные сыграли для Пашки не последнюю роль. Но Натали не оценила его стараний. Она понятия не имела об истинной судьбе «убежавшего» Чака, о подозрениях и догадках Кравцова и Паши. И злилась на непонятно зачем притащенный в Спасовку конвой… Впрочем, чтобы заметить следы этой злости, надо было очень внимательно всматриваться. Ум Наташи не уступал красоте – ни тогда, ни теперь.
Пашка вышел. Они остались вдвоем. Кравцов не знал, что сказать.
Наверное, в рассказах о шестом женском чувстве есть доля истины. Возможно, что-то такое Наташка ощутила… И не стала продолжать звучавший легко и непринужденно (втроем!) разговор об их юных годах. Но и повиснуть неловкому молчанию не дала. Задала беспроигрышный вопрос – о творческих планах Кравцова.
Чем вывела его из слегка обалдевшего состояния, возникшего от осознания того, что юношеская влюбленность пятнадцать лет провела в тщательно замаскированной засаде, чтобы нанести удар в самый негаданный момент.
Творческие планы у Кравцова, честно говоря, пока не оформились. Не успел составить – слишком недавно вернулась сама возможность писать. Зато имелся другой план.
Почему бы, собственно, не начать с нее? – подумал он. Как источник информации, Наташка не хуже любого иного, коренная спасовка. Заодно не будет лезть всякая дурь в голову…
– Задумал большой роман, – сказал Кравцов непринужденно (так, по крайней мере, ему самому казалось). – Нечто в духе Стивена Кинга, но с поправкой на российскую действительность. Почему в каком-нибудь крохотном городишке штата Мэн может существовать изнаночная жизнь – мистическая, загадочная, страшная, а в нашем селе – нет? В общем, сейчас собираю материалы обо всяких страшилках и пугалках из сельской жизни. Обо всем таинственном и необъяснимом… Ты никаких подобных историй не помнишь? Местных, оригинальных, спасовских?
– Страшилки… – медленно повторила она. – Знаешь, когда Светка Лузина – помнишь, подругами мы были? – сидит на седьмом месяце, ждет четвертого, а старшие трое растут в обносках и впроголодь, и в день получки ее муж приходит без копейки денег, но с канистрой бодяжного спирта, и Светка с горя к той канистре плотно прикладывается… – вот это действительно страшно. На этом фоне какой-нибудь оживший покойник – чушь и ерунда.
На «чушь и ерунду» Кравцов слегка обиделся.
– Я пишу про оживших покойников, – сказал он, – именно для того, чтобы немного отвлечь от действительно мерзкого. Потому что все понимают: игра, не всерьез, понарошку…
Она обиду уловила – мгновенно.
– Извини, я не про твои романы… Они действительно увлекают, интересно написаны, Паша мне давал. Но ничего таинственного и необъяснимого мне как-то не вспоминается. Разве что Чертова Плешка…
Из глубин памяти Кравцова тут же всплыло это, слышанное в детстве, название. Но подробностей он не помнил. Знал только, что «плешкой» здесь зовут не лишенную волос часть черепа, но место, где по каким-то причинам ничего из земли не растет или растет очень плохо. Встречаются такие места порой в еловых или смешанных лесах – на земле лишь слой опавших листьев или хвои, ни травинки, ни былинки, даже грибов не бывает. И на полях случается: на каком-то участке точно так же сеют, как и на остальной площади, – а не вырастает ничего. Одно слово – плешка.
Наташка рассказала, что в детстве часто бывала у родственников в Антропшино – одна ветвь семейства Архиповых жила там. Порой приходилось возвращаться затемно. Не одной, чаще всего с подругами. Ну и пугали друг друга по пути страшилками о Чертовой Плешке. Дескать, если пересекать ночью долину Славянки – из Спасовки в Антропшино или обратно – можно совершенно непредсказуемо попасть на такое место, где ничего не растет и где ориентация абсолютно теряется. Местность горизонтально-ровная, не понять, вверх или вниз идешь по склону. Всегда при этом на землю опускается ночной туман – ни звезд, ни светящихся вдали окон домов не видно. Никаких ориентиров. И люди там пропадают. Рассказывают – в легендах – об этом путники, заспорившие с пропавшими о правильном пути – и разошедшиеся с ними. Спасшиеся, проплутав всю ночь, обычно обнаруживали себя на рассвете в двух шагах от спасовских или антропшинских огородов. Спутники их исчезали навсегда – никто и никогда их больше не видел, даже мертвыми. В общем, история вполне подходящая для ночной дороги, – заставляет шагать быстрее и внимательнее присматриваться к смутно видимым ориентирам.
Вернувшийся с пустым подносом Козырь услышал окончание рассказа жены и внес в него свою лепту. Оказывается, во многих вариантах легенды фигурирует нечто белое и движущееся. То смутно видимая в тумане белая лошадь, куда-то бредущая. То белый автомобиль, тоже смутно и издалека видимый, бесшумно и медленно куда-то катящий. Причем – характерный штрих – навсегда исчезали как раз те люди, которые устремлялись по направлению, указанному этими белыми проводниками. Ушедшие в другую сторону находили в конце концов дорогу.
Loading...